Природа часто сохраняет нам удивительные отзвуки прошлого. Целые столетия, а иногда и на протяжении тысячелетий она хранит следы древнего человека, пока его потомки намеренно или случайно не найдут их и не прочтут по ним о деяниях своих предков.
В 1940 году группа советских моряков, занимавшихся гидрографическими работами, высадилась на небольшой и пустынный остров Фаддея, лежащий вблизи восточных берегов Таймырского полуострова. На берегу моряки неожиданно наткнулись на торчащие из земли медные котлы. Заинтересовавшись находкой, они здесь же обнаружили топор, сковородки, ножницы, медный колокольчик, оловянные тарелки и несколько голубых стеклянных бусин.
Как могли попасть эти предметы на необитаемый, никогда не заселявшийся остров, расположенный на наиболее труднопроходимом участке Северного морского пути? Никаких признаков пребывания здесь какой-либо современной экспедиции не было. Да и кто теперь пользуется оловянными тарелками?
Находка необычных предметов в таких условиях еще больше заинтересовала моряков. Выбрав время, они приступили к более тщательному обследованию места таинственной находки. Частью на поверхности земли, частью при раскопке гальки они одну за другой начали обнаруживать еще более удивительные вещи. Здесь были найдены сильно поржавевшая с согнутым стволом и почти истлевшим ложем древняя пищаль; потом непонятного назначения медные пластинки, серебряные серьги, безмен, перстни со вставными камнями, шахматные фигуры, бусы, бисер, ножи с инкрустированными оловом ручками, блок от судовых снастей и в большом количестве неизвестные морякам старинные серебряные монеты.
Но и этим находки не исчерпались. Весной следующего года те же моряки после зимовки у мыса Фаддея, на берегу залива Симса, в 100 километрах к юго-востоку от мыса Челюскина и в 60 километрах западнее острова Фаддея, нашли остатки древней избушки, а летом, когда сошел снег, обнаружили здесь, как и на острове Фаддея, медные котлы, куски тонкого разноцветного сукна, ножи с кожаными ножнами, много бус, деревянные створки от икон-складней, перстни, серебряные и медные кресты, поясок из шелковой тесьмы, наконечники стрел, шелковые нитки, компас, солнечные часы, остаток истлевшей бумаги, на которой все же можно было разобрать надпись «Жалованная грамота», исполненную славянской вязью, и снова в большом количестве серебряные монеты.
Все предметы были несомненно древнего происхождения. От всего веяло глубокой стариной.
Здесь же на берегу залива Симса были найдены кости двух человеческих черепов и обломок челюсти — останки обладателей богатств, обнаруженных моряками.
Находки были доставлены в Музей Арктики. По Крайнему Северу полетела молва о полярных кладах, тайниках и сокровищах. Весть о находке гидрографов начала обрастать фантастическим вымыслом, превращаться в легенду. Но действительность оказалась изумительнее любой легенды.
Изучение специалистами находок моряков, а потом работа на местах находок в 1945 году специальной археологической экспедиции показали, что все эти богатства принадлежали одной и той же группе русских мореплавателей и пролежали в Арктике более трехсот лет. Находки рассказали о том, что еще в первой четверти XVII века (не позднее 1617 г.) русские мореходы, идя с запада на восток, обогнули северную оконечность Азии — Таймырский полуостров — и, по-видимому остановленные льдами, поплатились жизнью за свое смелое предприятие.
Имена отважных мореплавателей похоронила Арктика, но советские люди через столетия нашли их след и восстановили их подвиг. Для нас их имя — русские люди. Им принадлежит честь первого прохождения морем мимо крайней северной оконечности Азии и посещения района, который считался почти недоступным вплоть до нашего времени.
В этом районе и лежит Северная Земля, которую нам предстояло исследовать. Она оставалась неведомой, неизвестной человечеству вплоть до 1913 года и, как убедились потом, оказалась последним большим куском суши, открытым на нашей планете.
От крайней точки северной оконечности Азии Северную Землю отделяет пролив всего лишь в 36 морских миль. Однако, несмотря на такое близкое соседство с материком, Земля не была обнаружена несколькими побывавшими здесь экспедициями.
Первым человеком после известных теперь нам древних русских мореплавателей, достигшим северной оконечности Азии, носящей теперь его имя, был участник Великой Северной экспедиции, сподвижник Василия Прончищева и Харитона Лаптева, штурман Семен Иванович Челюскин. После настойчивых, но неудачных попыток Прончищева и Лаптева обогнуть Таймырский полуостров морем Челюскин весной 1742 года обошел северную часть полуострова на собаках. 20 мая он достиг мыса, являющегося крайней северной точкой Азии.
«Сей мыс каменной, приярый, высоты средней»,— как описывал его Челюскин, стал памятником настойчивости и отваги русского моряка. Впоследствии академик А. Миддендорф, по предложению которого за мысом было закреплено славное имя первооткрывателя, писал об отважном исследователе: «Челюскин не только единственное лицо, которому сто лет назад удалось достигнуть этого мыса и обогнуть его, но ему удался этот подвиг, не удавшийся другим, именно потому, что его личность была выше других. Челюскин, бесспорно, венец наших моряков, действовавших в том крае» (А. Миддендорф. Путешествие на север и восток Сибири, ч. 1. СПб., 1860, стр. 78.)
Отважный моряк при благоприятных условиях мог бы сделать и еще одно важное открытие — усмотреть лежащую к северу от его мыса неизвестную землю, тем более что, по имеющимся сведениям, он по морским льдам сделал по направлению к ней дневной переход. Но открыть землю ему было не суждено. Не заметив никаких признаков ее, Челюскин продолжал свой славный путь вдоль берегов Таймыра.
После этого протекли годы и десятилетия. Сто тридцать шесть лет ни один исследователь не посетил «края света».
Мимо мыса Челюскина, то есть в непосредственной близости от неизвестной земли, уже прошли знаменитые морские экспедиции. Но и они не были счастливее Семена Челюскина и также не заметили здесь никакой суши.
Одной из них была экспедиция Адольфа Норденшельда на корабле «Вега», обогнувшая мыс Челюскина в конце августа 1878 года, то есть спустя двести шестьдесят лет после русских мореходов XVII века и сто тридцать шесть лет после открытия мыса Челюскина.
Сопровождавший «Бегу» пароход «Лена» попытался пройти к северу от мыса, но уже в восьми минутах хода от берега, встретив тяжелые льды, повернул обратно. Земля замечена не была. Правда, этой экспедицией были усмотрены некоторые признаки, дававшие право предполагать, что где-то к северу от мыса могут быть участки суши. Экспедиция видела на мысе Челюскина стаю гусей, летевших с севера. Норденшельд пишет в своем дневнике: «Из птиц мы видели множество плавунчиков, очень многочисленную стаю казарок, перелетавших, по-видимому, на юг с какой-нибудь полярной земли, расположенной севернее мыса Челюскина...» (А. Норденшельд. Плавание на «Беге». Л., 1936, стр. 388.)
Пятнадцать лет спустя после экспедиции Норденшельда, 4 сентября 1893 года, мимо мыса Челюскина из Карского моря в море Лаптевых прошел на «Фраме» Фритьоф Нансен, так же как и Норденшельд не заметивший неизвестной земли.
Еще через восемь лет, в 1901 году, северную оконечность Азии обогнула Русская полярная экспедиция под начальством Э. Толля на пароходе «Заря». Экспедиция прошла около восьми миль к северу от мыса Челюскина и, не заметив никакой земли, вернулась к мысу.
Северная Земля по-прежнему оставалась тайной Арктики.
Но пришел и ее час.
Осенью 1913 года весь мир облетело сенсационное сообщение об открытии русскими моряками новых неизвестных земель к северу от Таймырского полуострова. Это и была наша Северная Земля. Открыла ее русская гидрографическая экспедиция.
Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана, начавшая свою работу в 1910 году, имела задачей дать правильные карты, лоцию и сведения о состоянии доступной для навигации части вод этого океана. В состав экспедиции входили два специально построенных ледокольных транспорта— «Таймыр» и «Вайгач». В 1913 году экспедиция под начальством Б. А. Вилькицкого намеревалась пройти вдоль всего побережья Северного Ледовитого океана от Берингова пролива до Баренцева моря.
Двигаясь с востока, экспедиция 1 сентября приблизилась к северной части Таймырского полуострова. Здесь, в 11 километрах от мыса Челюскина, кораблям преградили путь непроходимые, неподвижные льды. Но моряки не остановились перед преградой. Предполагая, что льды представляют собой береговой припай, они решили вести суда вдоль кромки льдов, уходящей на северо-восток, в надежде, что недалеко от материкового берега припай кончится и можно будет обогнуть его с севера.
На другой день, идя вдоль этого мнимого припая, моряки неожиданно увидели на своем пути неизвестную низменную землю. Это был остров Малый Таймыр. Длина его около 30 километров и ширина 8—10 километров. К северу от острова находился многолетний плавучий лед с достаточным количеством разводьев, позволявших продвигаться в северо-западном направлении. Было решено следовать в этом направлении, чтобы при первой возможности повернуть на запад и затем на юг.
Скоро среди полей и обломков многолетнего морского льда экспедиция встретила айсберги, достигавшие высоты 10—13 метров над уровнем моря. Это было полной неожиданностью. Никто никогда не встречал айсбергов в Северном Ледовитом океане между Беринговым проливом и Таймырским полуостровом. Моряки терялись в догадках. Высказывались предположения, что айсберги занесены сюда ветрами с Новой Земли или даже с Земли Франца-Иосифа.
В пять часов 3 сентября экспедиция почти на курсе судов увидела землю. На этот раз были видны высокие, массивные горы. Скоро корабли приблизились к берегам неизвестной до сего времени гористой, местами покрытой снегом земли. Ее берег уходил на северо-запад до самого горизонта.
Осматривая и нанося на карту берега, 4 сентября экспедиция миновала глубокую, забитую льдами впадину, по предположениям, огромную бухту, и назвала ее заливом Шокальского. В полдень того же дня корабли стали на ледяной якорь у одного из мысов, получившего название мыса Берга.
Здесь экспедиция торжественно отметила новое открытие. Все свободные от работы члены судовых экипажей выстроились на берегу. Остальные стали во фронт на верхних палубах кораблей. Одновременно на берегу и на кораблях был зачитан приказ начальника экспедиции, в котором говорилось:
«При исполнении приказания начальника Главного гидрографического управления пройти после работ на запад, в поисках Великого Северного пути из Тихого океана в Атлантический, нам удалось достигнуть места, где еще не бывал человек, и открыть земли, о которых никто и не думал.
Мы установили, что вода на север от мыса Челюскина не широкий океан, как его считали раньше, а узкий пролив. Это открытие само по себе имеет большое научное значение, оно объяснит многое в распределении льдов океана и даст новое направление поискам великого пути...»
Позже участник этой экспедиции доктор Л. М. Старокадомский писал:
«Велика была радость экспедиции, так как открытие новой большой земли в Ледовитом океане, к тому же вблизи наших владений, казалось имеющим большое значение»(Л. Старокадомский. Открытие новых земель в Северном Ледовитом океане. Пг., 1915, стр. 35.).
После поднятия русского флага экспедиция по широкой полынье продолжала путь на северо-запад вдоль берегов земли. На следующий день моряки увидели, что горы сменились плоской низменностью. На широте 80°53' им показалось, что берег, загибаясь ровной дугой, повернул на запад.
Морские льды в это время начали уплотняться. Дувший до сих пор отжимной ветер, благоприятствовавший плаванию, теперь стих.
Не рискуя забираться дальше на север или пробиваться к западным берегам вновь открытой земли, хотя на севере и северо-западе все еще было видно «водяное» небо, свидетельствовавшее о крупных пространствах вскрытых льдов, и опасаясь, что подуют ветры с моря, которые вместе со льдами прижмут корабли к берегам земли, начальник экспедиции повернул на юг, к мысу Челюскина, и без остановки провел корабли вдоль уже осмотренных восточных берегов земли.
Не увенчалась успехом и попытка пройти к южному берегу земли. Здесь по-прежнему стояли недоступные для судов льды. Экспедиция вновь посетила остров Малый Таймыр, а с восточной стороны его открыла новый небольшой кусок суши, названный островом Старокадомского.
Безрезультатной оказалась и последняя попытка пробиться через льды на запад у мыса Челюскина. Надежда пройти в Карское море рухнула. 13 сентября экспедиция повернула в обратный путь на восток, к Берингову проливу.
В следующем, 1914 году экспедиция возобновила свое плавание, намереваясь пройти Северным морским путем из Тихого океана в Атлантический.
1 сентября суда экспедиции вновь подошли к мысу Челюскина. Пролив Вилькицкого на этот раз оказался вскрытым.
Пока «Таймыр» был занят установкой морского знака на мысе Челюскина, «Вайгач» пошел дальше с намерением заняться съемкой северо-западного берега Таймырского полуострова. Однако здесь корабль встретил большое ледяное поле, мешавшее ему склониться к западу. Зато прекрасно был виден южный берег земли, открытой в прошлом году. Моряки, пользуясь хорошей видимостью, беспрерывно пеленговали берег для нанесения его на карту. Здесь земля была низменной, и берег уходил на юго-запад по направлению к архипелагу Норденшельда. Исследователи открыли и положили на карту юго-западную оконечность земли.
Здесь опять были встречены три огромных айсберга. Они имели правильную форму и напоминали гигантские ящики. Моряки удачно окрестили их «комодами». Теперь уже не было сомнений, что «комоды» местного происхождения и оторвались от ледников открытой земли.
4 сентября, когда оба корабля стояли на якоре у юго-западной оконечности земли, доктору «Таймыра» Л. М. Старокадрмскому
с несколькими спутниками удалось сделать короткую экскурсию на берег и привезти оттуда образцы горных пород. На этом закончились работы экспедиции по съемке и исследованию вновь открытой земли. Простирание земли на север и запад, как и в предыдущем, 1913 году, осталось невыясненным. Так русские моряки открыли в еверном Ледовитом океане большую, неизвестную до этого времени землю. Открытая земля была названа Землей Николая II.
В сентябре 1916 года русское правительство обратилось к правительствам «союзных и дружественных держав» с нотой, в которой объявлялось о географических открытиях русской гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана в 1913—1914 годах и о включении вновь открытых земель во владения России.
После Великой Октябрьской социалистической революции, в период борьбы советского народа с белогвардейщиной и интервенцией, некоторые империалистические державы протянули свою хищную лапу и к полярным владениям Советского Союза. Канада и Англия сделали попытку включить в свои владения остров Врангеля. По этому поводу народный комиссар по иностранным делам 4 ноября 1924 года обратился к отдельным правительствам с меморандумом, в котором перечислялись открытые в 1913—1914 годах русскими исследователями острова и подтверждалась их территориальная принадлежность РСФСР.
11 января 1926 года Президиум ЦИК Союза ССР своим постановлением переименовал Землю Николая II в Северную Землю.
Мечты русских географов об исследовании открытых земель долго оставались неосуществленными. Первая мировая война, затем гражданская война надолго оттянули посылку специальной экспедиции для исследования открытой земли. Проходили годы, а Северная Земля оставалась неизученной, таинственной и недоступной, всегда манившей взоры и мысли русских географов.
На карте существовали очертания только южных и восточных берегов Земли, причем лишь южный берег был заснят более или менее точно. Восточный же берег был нанесен на карту весьма приближенно. Сплошная линия очертаний берега на больших пространствах переходила в неуверенный пунктир, да и он иногда прерывался и оставлял незаполненные места.
Л. М. Старокадомский писал по этому поводу: «...открыв Северную Землю, мы смогли проследить и нанести на карту только часть ее восточного берега, ограничиваясь при этом описью береговых пунктов, доступных наблюдению с моря, и оставляя пробелы в тех местах, где береговая черта имела значительные изгибы в сторону суши или вовсе прерывалась. Так и не удалось решить — являются ли замеченные разрывы линии берега только отступанием береговой черты в виде залива, бухты или эти разрывы говорят о наличии отдельных островов» (Л. Старокадомский. Экспедиция Северного Ледовитого океана. М.—Л., 1946, стр. 165.)
Оставались неизвестными простирание Северной Земли к северу и западу и очертания здесь ее берегов. Не было ответа и на вопрос, представляет ли Земля один огромный остров, или это ряд островов с проливами, может быть, пригодными для прохождения судов. И совсем неизведанным оставалось внутреннее строение Земли, ее геологическое устройство, растительный и животный мир, климат и ледовый режим моря вокруг нее.
Наибольший интерес открытие Северной Земли вызвало в связи с проблемой Северного морского пути. Норденшельд и Нансен категорически утверждали, что использование Северного морского пути в качестве регулярно действующей водной артерии невозможно.
Прохождение мыса Челюскина «Вегой» и «Фрамом» рассматривалось как счастливая случайность.
Открытая Северная Земля, отделенная от Таймырского полуострова сравнительно узким проливом, рассматривалась скептиками как непреодолимый барьер на Северном морском пути и еще более укрепляла их в своем скептицизме. Они рассуждали: не будь Земли, тяжелые льды, встречающиеся У Таймырского полуострова, можно было бы обойти с севера; но раз Земля существует и попытки русской гидрографической экспедиции обогнуть ее с севера кончились неудачей, то отпадает возможность хотя бы сколько-нибудь регулярного плавания вдоль всего Северного морского пути.
Таким образом, будущее исследование Северной Земли имело не только чисто географический, отвлеченно-научный интерес, но и большое практическое значение в намечавшемся освоении Северного морского пути как регулярно действующей водной артерии, имеющей важное народнохозяйственное значение.
Интерес к Арктике возрастал. Северная Земля оставалась в центре внимания русских полярных исследователей. Один за другим рождались проекты экспедиций для исследования Земли, раскрытия ее тайн.
Еще в 1914 году Академия наук готова была отправить экспедицию для исследования Северной Земли и просила Морское министерство о заброске экспедиции на «Таймыре» и «Вайгаче». Однако министерство отказало в такой просьбе, мотивируя тем, что суда имеют оперативное задание на прохождение Северного морского пути и не могут отвлекаться побочными заданиями.
В советский период мысль наших исследователей продолжала работать уже на новой основе над вопросом достижения и изучения Земли. В 1923 году, то есть после изгнания из страны последних интервентов, специальная комиссия Государственного географического общества и Полярная комиссия Академии наук занялись разработкой плана исследования Северной Земли.
Экспедицию предполагалось отправить на парусно-моторной шхуне летом 1924 года. Ряд причин, главным образом финансовые затруднения страны, заканчивавшей восстановление своего хозяйства, не дал возможности осуществить это мероприятие.
В 1925 году в Академию наук представляет свой детально разработанный проект исследования Северной Земли известный полярник, писатель и художник, участник экспедиции Г. Я. Седова к Северному полюсу Н. В. Пинегин, еще ранее представлявший проект в Географическое общество. По плану Пинегина, экспедиция должна была на парусно-моторной шхуне, приспособленной к зимовке во льдах, достичь берегов Северной Земли или же зазимовать у берегов Таймырского полуострова и отсюда санным путем выйти на Северную Землю и провести ее исследование.
Состав экспедиции предполагался в семь человек с 30 собаками и с полуторагодовым запасом продовольствия. Однако и эта экспедиция не состоялась.
Существовало еще несколько проектов. Но все они, как правило, Требовали для своего осуществления постройки или приобретения специально приспособленных судов, предусматривали зимовку кораблей у берегов Северной Земли или близи нее вместе с их экипажем, большой состав экспедиции, а следовательно, и крупные затраты. Проекты в то время не могли быть проведены в жизнь. Северная Земля по-прежнему оставалась неисследованной, таинственной и необитаемой — землей, не хоженной человеком.
